Путешествие по миру классической музыки разных эпох и стран следует начинать со встречи с Михаилом Казиником. Виртуозный скрипач, искусствовед, автор книг, теле- и радиопередач уверен: подлинное развитие цивилизации – в движении общества к искусству. А потому он без устали готов рассказывать о том, что хорошо знает и любит – о великих композиторах, поэтах, связи музыки и математики, о миссии гениев и восприятии классической гармонии.
«Когда он выходит на сцену, начинает рассказывать или играть – не остаётся ни одного человека, кого бы не захватила его ураганная энергия!», – говорят воспитанники декабрьской программы. В «Сириусе» Михаил Казиник выступил перед ними с музыкально-литературной лекцией «Тайные знаки культуры», а после – ответил на вопросы ребят о классической музыке и ее предназначении.
«Когда он выходит на сцену, начинает рассказывать или играть – не остаётся ни одного человека, кого бы не захватила его ураганная энергия!», – говорят воспитанники декабрьской программы. В «Сириусе» Михаил Казиник выступил перед ними с музыкально-литературной лекцией «Тайные знаки культуры», а после – ответил на вопросы ребят о классической музыке и ее предназначении.
– Вы, как ценитель академической музыки, часто говорите, что без нее немыслимо культурное развитие современного образованного человека. Но можно ли, в таком случае, научить слушать и слышать классическую музыку, например, математика?
– Математика проще всего научить слышать классическую музыку. Ведь еще в древности великий Лейбниц сказал: «музыка есть арифметика души, которая вычисляет, сама того не подозревая». И я не обману, если скажу, что математики – моя самая чуткая аудитория. Как только они понимают, что, слушая музыку, имеют дело с математическими формулами, обличенными в звуковые системы, они становятся вдвойне внимательней к этой классической гармонии. Все едино. И возможность достигать больших высот в любых областях, была бы во много раз эффективнее, если бы некоторые люди осознали, что музыка – это не воспитание музыканта, а воспитание личности на самом глубинном уровне.
– Математика проще всего научить слышать классическую музыку. Ведь еще в древности великий Лейбниц сказал: «музыка есть арифметика души, которая вычисляет, сама того не подозревая». И я не обману, если скажу, что математики – моя самая чуткая аудитория. Как только они понимают, что, слушая музыку, имеют дело с математическими формулами, обличенными в звуковые системы, они становятся вдвойне внимательней к этой классической гармонии. Все едино. И возможность достигать больших высот в любых областях, была бы во много раз эффективнее, если бы некоторые люди осознали, что музыка – это не воспитание музыканта, а воспитание личности на самом глубинном уровне.
– Раз речь зашла о связи музыки и математики, как двуедином начале, можно вспомнить и Пифагора, который тоже считал, что гармония чисел сродни гармонии звуков. Сегодня музыка может обретать прикладной характер: ее уже можно выражать в виде математических формул. А, значит, ее таким же образом можно и написать. Но станет ли она от этого великой?
– Нет, потому чисто выразительной системы великих формул недостаточно, чтобы создать великое произведение. Я глубоко убежден, что великая музыка (классическая) – это вибрирующий источник энергии, это больше, чем формулы. Система призвуков, обертонов, тончайшие колебания – все это проходит сквозь нас и через нас, почти подсознательно. Формулами такого не выразить.
– Нет, потому чисто выразительной системы великих формул недостаточно, чтобы создать великое произведение. Я глубоко убежден, что великая музыка (классическая) – это вибрирующий источник энергии, это больше, чем формулы. Система призвуков, обертонов, тончайшие колебания – все это проходит сквозь нас и через нас, почти подсознательно. Формулами такого не выразить.
– Принципы классического музыкального мышления (восприятие классической музыки) – наука, доступная не каждому. Важна для одних и бессмысленна для других. Можно ли научиться распознавать законы классической музыки и научиться ее видеть?
– Можно. Но я бы не стремился к этому. Потому что видение – куда более низкий уровень восприятия. Ведь музыка – это невидимая пластика, отсутствие слов. Вспомнить хотя бы легенду о Вавилонской башне: когда смешались все языки, то остался один, который был понятен каждому – язык музыки. Причем очень глубокий, сложный язык. Вы его начинаете понимать, когда вдруг становитесь вдохновлённым, потрясенным от Шумана, Шостаковича, Баха…
– Можно. Но я бы не стремился к этому. Потому что видение – куда более низкий уровень восприятия. Ведь музыка – это невидимая пластика, отсутствие слов. Вспомнить хотя бы легенду о Вавилонской башне: когда смешались все языки, то остался один, который был понятен каждому – язык музыки. Причем очень глубокий, сложный язык. Вы его начинаете понимать, когда вдруг становитесь вдохновлённым, потрясенным от Шумана, Шостаковича, Баха…
– Правда ли, что вся классическая музыка возникла с простых народных напевов – то есть в основе великих произведений может лежать народное творчество, которое переросло в знаменитейший шедевр?
– Да, действительно, в основе музыки часто лежат народные напевы, но их происхождение – в древних знаниях. И в этих напевах, молитвенных, совершенно потрясающих, народ, у которого не было ни симфонических оркестров, ни композиторов, обретал особую связь с великим искусством.
– Великих композиторов разных эпох современники часто неооценивали. Можете ли Вы назвать кого-нибудь из нынешних композиторов, которых отнесли бы к разряду великих?
– Конечно. Я могу назвать таких композиторов, как Гию Канчели, Валентина Сильвестрова, Леру Ауэрбах. Лера – величайший композитор XXI века. Сегодня нет такого концертного зала или оперного театра, который бы не ставил ее оперы. Ее музыка к балету «Татьяна Ларина» или опере «Гоголь» – потрясающие! Она большой мастер, и я бы очень рекомендовал послушать ее сочинения.
– Да, действительно, в основе музыки часто лежат народные напевы, но их происхождение – в древних знаниях. И в этих напевах, молитвенных, совершенно потрясающих, народ, у которого не было ни симфонических оркестров, ни композиторов, обретал особую связь с великим искусством.
– Великих композиторов разных эпох современники часто неооценивали. Можете ли Вы назвать кого-нибудь из нынешних композиторов, которых отнесли бы к разряду великих?
– Конечно. Я могу назвать таких композиторов, как Гию Канчели, Валентина Сильвестрова, Леру Ауэрбах. Лера – величайший композитор XXI века. Сегодня нет такого концертного зала или оперного театра, который бы не ставил ее оперы. Ее музыка к балету «Татьяна Ларина» или опере «Гоголь» – потрясающие! Она большой мастер, и я бы очень рекомендовал послушать ее сочинения.
